Сказка: свадьба в ситне

Сказка: свадьба в ситне

Издавна славились Себехлебы музыкантами, но самые знаменитые были те, что играли с Самко Дудиком. Других таких у нас ни тогда, ни после не знали. Слух о них, об искусной игре разнесся далеко, приглашали их и в ближние и в дальние деревни и дальше, да только Самко с товарищами далеко не захаживал. Ну, а молва о них передавалась из уст в уста во все концы.

— Ох, сынок, сынок, что из тебя будет? А сыночек про то и думать не думал.

Когда сравнялось ему семь годков, случилось так, что пастух забыл у них дома свою жалейку. Самко взял ее в руки, повертел так и эдак, дунул раз-другой да потихоньку-полегоньку заиграл на жалейке песенку. С той поры ни о чем другом он не помышлял, все только о жалейке.

Забрел как-то раз в Себехлебы цыган Феро со скрипочкой под мышкой и, будто нарочно,- прямиком к Дудикам. Побренькал по струнам и говорит:

Таким вот путем попала скрипка в руки маленького Самко. Играл он поначалу тайком, не слыхали его ни отец, ни мать и никто на свете. Но Самко и вправду родился музыкантом, скрипка так и пела у него под смычком. А когда Самко первый раз показал свое уменье, старый Дудик даже смеялся от радости, надивиться не мог: и откуда у сына что берется, как он легко и искусно смычком-то выводит! А мать только ахала да руками всплескивала, глядя на даровитого сына.

Прошли годы, и Самко-скрипач стал знаменитым, и его сотоварищи прославились. Прежде-то отродясь здесь не слыхивали таких напевов и такой мастерской игры. И ни одна свадьба у нас, ни именины, будь то у лана или у мужика, не обходились без этих музыкантов. И до чего же хорошо играл Самко! Стоило ему разок услыхать какой напев, он сразу перенимал его и уже выводил сам. Люди слушали его наигрыши, и каждая жилочка у них играла, ноги сами в пляс шли, а уж если печальное что заведет, так у людей сердце от горести надрывается.

Вот однажды сидит Самко дома один, смотрит в окошко на двор. Вдруг кто-то стучится в дверь.

Отворилась дверь, и вошел красивый статный детина, одетый в белые суконные порты и вышитую льняную сорочку, на голове у него шляпа, подпоясан был молодец широким поясом с набором, какой носят лесорубы, а в руке топорик на длинной ручке — валашка.

Переступил порог и смело поздоровался:

— Дай боже и вам! — отвечал Самко, поднялся из-за стола — гостя приветить, руку подал, сесть попросил, а уж после заговорил: — Откуда ты, приятель, и по какому делу?

Верно. Я это. За каким же делом ты ко мне пожаловал?

— Кто же сына женит или дочь замуж отдает? — допытывался Самко.

— Вот задаток,- сказал гость, достал из-за пояса новехонький золотой дукат и положил на стол перед Самко.

— Ждем вас. Придете к Трем родникам и на дудке знак подадите. И к вам выйдет провожатый.

Хотел Самко проводить его, да гость прямо перед носом дверь затворил.

— Может, женится который из них,- задумчиво добавил Адам; он играл на свирели.

— Так тому и быть,- заключил цимбалист Стахо.- Самко и задаток взял — ни много ни мало целый дукат, наше дело пойти, как сказал тот пришелец.

Целый день пробирались они лесом, подымались по крутым склонам. Часто садились отдыхать, поджидали отставших, кто тащил цимбалы да контрабас. Этим тяжелей всех было, и товарищи помогали, брали у них инструменты и несли на плечах. Заросли тут были такие густые, что на телеге и не проехали бы. Солнце уже клонилось к закату, когда добрели они до Трех родников. Присели, достали еду из узелков, что дома им собрали в дорогу, и сообща подкрепились.

Сперва было тихо, потом услыхали они — кто-то сквозь заросли пробирается к ним. Оглянуться не успели, высокий, чуть не с гору, молодец стоял перед ними; усы куделью* торчат, одетый как и Самков гость, что приходил музыку заказывать,- в белые порты и вышитую сорочку.

— Добрый вечер и тебе дай бог! — откликнулись они.

— Ты нас отведешь? — спросил молодца Самко.

Устали музыканты, не очень хотелось им идти, да что поделаешь? Доплелись сюда, придется плестись и дальше.

— А ты кто, зверь, что ли? — сердито проворчал Влчко.

— Кто я, не тебе знать,- сказал, как отрезал, провожатый и зашагал впереди.

Шли они, шли прямиком через густые заросли, по бездорожью. Совсем стемнело, впереди не видно было ни на шаг. Спотыкались они, едва не падали.

Зашагали они проворней, и вот под ногами у них уже не мягкий мох, а голая скала оказалась. Потянуло ледяным ветерком, будто вступили они в огромную залу. Они замедлили шаг, а провожатый остановился и говорит:

— Вот и пришли. Кладите инструменты и ждите.

Стали они озираться, где бы сесть, да ничего не высмотрели, а тьма кругом все густела, и холод сильнее пробирал.

И тут вдруг зажглись факелы, вышел их провожатый и приказал:

С такими словами вывел он их на середину поляны на пригорок, а сам опять исчез, как сквозь землю провалился.

— Видать, свадебные гости идут,- сказал Самко потихоньку и взялся за скрипку.

— Вы что играете? На похороны, что ли, пришли?

Милая замуж шла, мать родную позвала…- затянул разбойник дурным голосом над самым ухом у Самко.

А разбойники все плясали под огромным дубом. То один, то другой выбежит из крута, всадит валашку в толстый ствол, схватит невесту, покружит ее да и поставит опять у дуба, будто куклу деревянную. И так плясали один за другим с невестой, а потом ставили под дубом, словно неживую. Музыканты уже не дивились, хмельное малость ударило им в голову. Они лихо наяривали, а разбойники плясали, то и дело подбегая к музыкантам, и новехонькие дукаты в контрабас кидали.

— Здравствуй, Самко! Ты откуда взялся? Самко вздрогнул, испугался, но потом осмелел,

Видит, возле него конь в стойле головой мотает.

«Уж не он ли меня кликал?» — подумал Самко.

— Эй, Самко, помнишь ли ты жупана из Ладзян? — молвил конь человеческим голосом.

— Я это, я, ладзянский жупан,- повторил конь человеческим голосом.- Знаю, бесчестно я жил на свете, скольких крестьян подневольных по моему приказу выпороли! Люди меня проклинали, и проклятья их сбылись, я вот в коня превратился.

Конь-жупан заговорил потише, Самко ближе подступил к коню, чтобы слышать его лучше и поблагодарить за добрый совет, но конь не дал ему слова сказать.

И так они всё играли, всё играли, а разбойники с девицей всё плясали, чуть не дрались за нее, а как загорелась на небе заря, все разом исчезли неведомо куда, как и появились невесть откуда.

Музыканты сильно устали, отложили инструменты, сидят, по сторонам беспокойно озираются, не знают, что делать, да никого не видать вокруг.

Самко тут вышел вперед и говорит:

Музыканты нахмурились, едва удержались и не бросились на него, не поняли, зачем чудную плату запросил. Но перечить не посмели. Самко был у них главный, ему музыку заказывали, ему и плату определять. Мужик ничего не ответил, головой кивнул, а Самко к одной кучке сразу подошел и насыпал две горсти в кошель, что при себе имел. Его примеру и остальные музыканты последовали.

Собрались они в дорогу, и мужик-гора повел их. Вышли они из каменной палаты через дверь в скале и очутились в густом лесу. На дворе была еще ночь, а в самом лесу еле брезжило. Мужик-гора подал голос:

Сказал он это — и раздался страшный треск и грохот, будто гром грянул либо скала о скалу ударила, и мужик исчез. Как провалился. Музыканты постояли, постояли, да тут усталость их сморила, сели они и заснули как убитые. Проснулись, а на дворе ясный день.

Протерли музыканты глаза — глядь, а они под тем самым дубом у Трех родников, где вчера провожатого дожидались. Не долго думая, подхватили они свои инструменты, скрипки да цимбалы с контрабасом, и — давай бог ноги, прочь от этих гиблых мест. Дух перевели уж когда до себехлебской межи добежали. Тогда потише пошли, пот с лица утирают. Никто слова не обронил, все только о пережитом думали, что видеть и слышать им довелось в горах у Ситна.

Стали музыканты кошельки развязывать и видят, сора как не бывало, во всех кошельках золотые звонкие дукаты. Сейчас только поняли они, отчего Самко сор — а не деньги выбрал. Но сколько они ни допытывались, откуда он дознался, что сор деньгами обернется, он так и не сказал. Сдержал Самко Дудик слово, данное коню-жупану в Ситне.

— Ой, люди добрые, где же это вы пропадали?

— Покропить бы их святой водой,- подсказала старуха Кршачева.

Может, нашел бы к ним путь знаменитый скрипач вроде Самко Дудика из Себехлеб, да только не родился на свет другой такой, вот и лежат дукаты в той скале нетронутые.

сказка на свадьбе ржач конкретный


Читать еще…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: