Ну, слово — не дело… Когда все трое управились, быка во двор выпустили. Дни стояли как раз погожие, теплые. Хлестнул бык хвостом, пробежал по двору и вдруг — что уж там взбрело ему в лову — забежал в сараюшку Иштока.
Так и случилось, что бык глупому брату достался. Старшие братья злятся, а младший, ни слова не говоря, повесил котомку себе на шею и погнал быка в город продавать. Шел он, шел, березу увидел. А тут ветер поднялся, качает березу, стонет она, потрескивает. Остановился Ишток, задумался: что говорит береза? И надумал, глупая башка, что береза спрашивает:
— Тебе отдам за сто форинтов,- отвечает Ишток березе.
— Эй, кума, выкладывай денежки,- кричит ей Ишток.
Но береза скрипит, кряхтит под ветром, и слышится И штоку:
«Что ж, можно и завтра»,- подумал глупый Ишток и вернулся домой. Братья его спрашивают:
— За сто форинтов.
— И кто ж купил у тебя?
— Крр… крр… завтра отдам!
— Отдай деньги, не то срублю тебя!
— Ах, ты вот как?! Ну, погоди же! Размахнулся он топором и всадил его березе в бок — так и застонала, бедная. Потянул глупый Ишток топор назад, а из насечки золото посыпалось. Нападало его столько, что Ишток котомку под завязку набил.
— А ведь он, дурак, и не знает, что с деньгами делать! — сказал старший брат среднему.
— Покупайте пшеничное снадобье! Покупайте! Деревенские его спрашивают:
— Снадобье очень хорошее,- говорит им Ишток,- от него и полумертвый на ноги встанет, едва испробует.
Вернулся он домой, денег приволок больше прежнего, братья надивиться не могут.
— Где ж ты этакое богатство раздобыл?
Братья дальше слушать не стали, каждый набрал гнилой пшеницы в ведро, и заспешили они в деревню соседнюю. Идут по улице, кричат во все горло:
Сбежался народ, надавали тумаков братьям, едва унесли ноги. Подались было в другую деревню, но и оттуда вырвались битые.
Братья и прежде-то на дурака-брата косились, а теперь и вовсе в ярость пришли. Сговорились они его погубить, пошли к старосте и насказали, будто младший брат с чертями якшается, как ни уйдет из дому, всякий раз гору денег приносит, а теперь родную деревню напрочь истребить задумал. Староста им поверил, вся деревня поверила тоже: уж верно, без чертей не обошлось, коли Ишток такие чудеса откалывает. И порешили на сходе посадить Иштока в бочку, днище забить и бросить бочку в воду возле запруды. Сказано — сделано: посадили дурака в бочку, днище забили и поставили бочку у церкви. Дело-то в воскресенье было, вот и подумали люди: «После службы отнесем бочку на гать и в воду бросим». С тем все в церковь пошли. А Ишток в бочке сидит да кричит:
— Что это вы кричите, земляк?
— Не надо шум подымать, земляк, вылезайте лучше из бочки скорее, одеждою обменяемся, а я вместо вас в бочку сяду. Лошади, карета — все теперь ваше!
— Люди, я передумал! Согласен губернатором быть!
«Будешь, будешь, как среди рыб очутишься!» — ухмыляются люди, но помалкивают; подняли бочку, отнесли на гать и бросили в воду.
— Где ж ты карету такую нашел? — спрашивают.
— Глядите, глядите, и впрямь там упряжки не хуже! — галдят.- А ну-ка, попытаем счастья!
— Глубже ныряйте, глубже, муженек дорогой, выбирайте все самое лучшее!
Так и сгинули все, за дармовым добром погнались, ни один не вернулся.
Коль не верите, ступайте проверьте.
