Французская сказка: трое пройдох
Жили-были три брата-пройдохи, Амёт, Берар и Травёр. Не было им ровни в ловкости и в хитрости. Гуляли они однажды по лесу и друг перед другом похвалялись, кто какой сноровистый. Вот старший, Амет, видит: на высоком дубе сорочье гнездо и сорока как раз там.
— Братец,- говорит он Берару,- а что, если б кто-то предложил тебе утащить яйца из сорочьего гнезда и не спугнуть сороку?
— Я бы сказал, только глупец такое предложит. Такое никому не под силу.
— Да нет! — возразил Амет.- Ловкачу-то из-под сороки яйца вытащить ничего не стоит.
И полез на дерево. Пристроился под гнездом, тихохонько-тихохонько провертел снизу дыру, подставил ладони, яйца и попадали к нему одно за другим. Собрал их Амет, слез с дерева и показывает:
— А ну-ка, братья, глядите! Ни одного не разбил!
— Да ты, признаться, ловкач! — говорит Бе-рар.- А теперь положи их обратно, но сороку не спугни. Если сделаешь, будешь над нами головой.
Полез Амет опять на дерево. А братец-то задумал его перехитрить да посмеяться. Потихоньку тоже полез на дерево. Лезет Амет, в оба глаза на гнездо смотрит, как бы сороку не спугнуть, ничего вокруг не видит. А Берар за ним крадется, потом изловчился и сдернул с брата шапку: тот, и верно, не заметил.
Положил Амет яйца в гнездо, вниз спускается, ловкостью гордится. Тут Травер ему и говорит:
— Э, да ты нас обмануть хочешь! Бьюсь об заклад, ты яйца-то к себе в шапку спрятал. А ну, покажи!
Старший брат поднял руку, а шапки-то и нет! Подшутили над ним братья шутку!
— Да-а, ловки, ничего не скажешь,- усмехнулся Амет.
А Травер подумал и сказал:
— Вот что, братья мои старшие. Вы много ловчей меня будете. Так что прощайте. Я, неумеха, в вашем деле не помощник. Пойду-ка я домой, буду с женой жить-поживать в тепле да покое.
Расстались Берар и Амет с Травером, да только до конца брату не верят. Знают, он пройдоха не хуже их. И решили они его проверить.
Прошло какое-то время, отправились братья к Траверу в гости, а его дома нет, только жена сидит прядет. Смотрят, свиная туша в углу лежит, хорошо прикрыта, но видно: свинью только что закололи.
— А-а-а, хитрец,- усмехнулись старшие братья,- этот пройдоха надумал свининой полакомиться да жену угостить, а нас позвать и не подумал! Разве это добрый брат! Накажем его, утащим свинью! Не видать ему свининки и не пробовать!
Обдумали они, что надо делать, и сделали. Подождали, пока вечер настанет, и, чтобы никого не спугнуть, расположились на ночлег по соседству — на постоялом дворе.
Травер вернулся домой, а жена ему рассказывает: братья, мол, наведывались, углядели, хитрые, где свинья схоронена.
— Ах, свинья ты моя, свинушка! — стонет Травер.- Уж если братья ее увидели, точно украдут! Ах, беда моя, несчастье! И зачем я ее не отнес, не продал?
— Да что ты убиваешься загодя,- говорит ему жена.- Давай-ка уберем свинью, переложим с того места на другое — и не кушать им нашей свининки.
Травер решил, что совет жены добрый. Перетащил свинью в другой угол, задвинул ее квашней и пошел спать.
Спит, но только нет ему полного покою.
Ночью Амет и Берар тут как тут. Амет вокруг посматривает да караулит, а Берар в стене дырку расковыривает — как раз в том месте, где свинья днем лежала.
— Ах ты, тысяча несчастий,- сокрушается Берар.- Улетела наша птичка, улизнула. Поздно мы пришли.
А Травер хоть и спит, да шум слышит. Разволновался, поднялся с постели — хочет проверить, на месте ли перепрятанная свинья. Отодвинул квашню — здесь! Пощупал свинью, пошлепал для верности — все вроде в порядке.
Решил Травер заодно и амбар с конюшней проверить. Взял топор, вышел во двор, в темноте по конюшне бродит, лошадей считает.
А Берар видит, что Травер наружу вышел, и шмыг в комнату, где Травера жена спит, подходит к кровати и братниным голосом спрашивает:
— Жанна, а Жанна! Где свинья-то наша? Не могу ее найти!
— Не помнишь разве, что мы ее за квашню перепрятали?
— Ах, да! Совсем у меня голова дырявая! Перепрячу-ка я ее снова для верности. Самый ловкий ловкач не найдет.
Сказал это Берар, пошел прямехонько к квашне, взял свинью, взвалил на плечи и унес.
Возвращается Травер, спать ложится. А жена ворчит:
— Ты у меня вовсе безголовый-беспамятный. Вчера вместе прятали свинью за квашню, а ты уж и не помнишь!
Понял Травер, что дело плохо.
— Беда,- говорит,- беда! Пропало дело! Перехитрили меня братцы-пройдохи!
Но все же побежал догонять братьев, знает, что с ношей им далеко не уйти. А Амет и Берар направились в ближнюю рощу, хотят там добычу пока что припрятать. Амет впереди идет, дорогу ищет, а Берар позади — свинью тащит, пыхтит, надрывается. Забежал Травер вперед и говорит Берару братниным голосом, будто Амет вернулся:
— Ты не устал ли, братец? Дай мне свинью, а то что это все ты несешь да ты? Понесу и я немного, беги лучше дорогу высматривай.
Отдал Берар свинью, думал, Амету отдал, а отдал-то Траверу. Идет Берар легким шагом вперед. Что за чудо? Догоняет Амета, а Амет без свиньи.
— Ах, проклятье! Одурачил меня этот плут Травер, над братом насмеялся! Ну, да ладно, долг платежом красен.
Снял с себя Берар рубашку, повязал ею голову, будто женским платком, и в таком наряде помчался обратно что есть силы — Травера опередить. Стал около ворот, будто братнина жена. Подходит Травер, свинью домой несет.
— Ну, что? Вернул свинью-то? — спрашивает Берар женским голосом.
— А как же!
— Ну, слава богу! Давай ее мне да иди скорей в коровник! Там шум какой-то слыхать: как бы братья твои, не ровен час, не вернулись.
Травер поскорей снял с плеч свинью и бегом проверять коров. Никого не нашел, вернулся в дом, а там жена в постели лежит, от страха плачет:
— Ты где ж так долго?
Понял опять Травер, что братья его одурачили, но не хочется ему быть в проигрыше да посмешищем. «Все-таки и я,- думает,- ловкач не из последних, стыдно мне уступать. Так или иначе, а отыграюсь!»
Подумал Травер, прикинул и решил братьев в лесу искать: наверняка пойдут туда, где поглуше, где поспокойнее. И верно догадался: те в лес пошли. Радуются, что снова у них свинья злополучная. Остановились под густым дубом, костер развели, жаркое жарить собрались, а у самих уж и слюнки текут.
Горит костер, а огонь плохонький, дровишки сырые. Пошли братья-пройдохи сучьев да листьев посуше насобирать. А Травер их уж издалека нашел, по огню заметил. Подкрался, видит: братьев у костра нет, а свинья на месте.
Схватил Травер свинью и бегом домой, к жене,гордится собой, выхваляется. Похвастался жене своей хитростью и говорит:
— Особо-то утешаться рано, братья мои такие ушлые пройдохи! Не будем настороже — свининой не полакомимся. Чего время терять: разрубим тушу, сунем в большой котел и поставим варить. А придут братья снова — поглядим, как им на этот раз повезет.
Сказано — сделано.
Зажгли Травер с женой огонь в печи, дым из дымохода так и валит; свинью драгоценную разделали, в котел бросили, сами рядышком стали. Только Травер-то сильно за ночь притомился-намаялся, носом клюет, совсем засыпает.
— Ложись-ка поспи,- говорит жена,- уж я при котле одна побуду. Чего бояться, двери-то и окна заперты. А услышу хоть шорох, сразу тебя разбужу.
Травер и улегся спать. Не успел уснуть, и жену сморило. Так у печи и сидит, носом клюет.
Ну, а Амет-то с Бераром, как вернулись к костру, видят — нет свиньи. Поняли братья, в чем дело. Стыдно им за себя и обидно: неужто младший брат самый ловкий из них? И решили: не бывать свинье за Травером! Хоть наизнанку вывернуться, а надо на своем поставить.
Пошли опять к брату. Заглянул Берар в дырку, что сам в стене провертел, и видит: Травер на постели лежит, а жена его у печки расселась, носом клюет; свинья же в котле варится.
— Ну, что ж,- обрадовался Берар,- они нам свинью сами сварить хотят. И то верно: мало ли мы за нее натерпелись. Ну, что ж, разлюбезные, свое и вы получите!
Взял он на дворе жердь подлиннее, залез на крышу и через дымоход жердь спускает, прямо в котел тычет. Тыкал-тыкал, поймал кусок свинины и вытянул к себе.
А тут Травер возьми да проснись. Видит, что на печи творится, и думает: да, таких ловкачей не проведешь.
— Братья,- кричит Травер.- Ну что вы мне крышу-то портите! Ладно уж, виноват, не позвал вас на угощенье. Забудем старое. Хватит друг перед другом ловчить да выставляться. Идите в дверь, я вам открою, вместе и закусим свининкой.
Сели братья за стол все трое, налакомились, помирились. И стали с тех пор друзьями — водой не разольешь.
мальчишка, да такой глупый, такой глупый, что все его так и звали: Жан-дуралей.
Посылает его мать на базар свинью купить. Выбрал Жан-дуралей себе свинью, заплатил деньги и показывает свинье дорогу:
— Ну-ка, хрюшка, ты теперь моя. Пошла к нам домой! Вон туда шагай, прямо-прямехонько.
А сам походил-побродил по городу и тоже домой. Возвращается, а мать и спрашивает:
— Где же свинья?
Жан-дуралей рассказал ей, как что было.
— Простачок ты мой, ее же надо было за ногу
