Рассказывают также, что было время паломничества, и люди совершали обход, и когда народ толпился на дороге, вдруг один человек уцепился за покровы Каабы и стал говорить из глубины сердца: «Прошу тебя, Аллах, чтобы она рассердилась на своего мужа и я познал бы ее!»
И его услышало множество паломников, и его схватили и привели к начальнику паломничества, после того как досыта накормили его ударами, сказали: «О эмир, мы нашли этого в почитаемых местах, и он говорил то-то и то-то!
И начальник паломничества велел его повесить, и тот человек сказал: «О эмир, ради посланника Аллаха,- да благословит его Аллах и да приветствует! — выслушай мою историю и мой рассказ, а после этого делай со мной что хочешь».- «Рассказывай!» — молвил эмир. И человек сказал: «Знай, о эмир, что я мусорщик и работаю на скотобойне и вывожу кровь и грязь на свалку.
И случилось мне в один день вести моего осла, который был нагружен, и я увидел, что люди бегут, и один из них мне сказал: «Зайди в этот переулок, чтобы тебя не убили». И я спросил: «Что это люди бегут?» И кто-то из слуг сказал мне: «Это гарем какого-то вельможи, и евнухи отгоняют с дороги и бьют всех подряд, без разбора». И я завел осла в переулок, и стоял, ожидая, пока разойдется толпа.
И я увидел евнухов с палками в руках и с ними около тридцати женщин, среди которых была одна, подобная ветви ивы или жаждущей газели, и она была совершенна по красоте, изяществу и изнеженности, и все ей прислуживали. И, дойдя до ворот того переулка, где я стоял, эта женщина взглянула направо и налево, а затем позвала одного евнуха. И когда тот предстал перед ней, сказала ему что-то на ухо, и вдруг евнух подошел ко мне и схватил меня, и люди разбежались.
И вдруг другой евнух взял моего осла и увел его, а потом евнух подошел и связал меня веревкой и потащил меня за собою, и я не знал, в чем дело, а люди, что стояли за нами, кричали и говорили: «Аллах этого не позволяет! Это мусорщик, бедняк, почему его связали веревками?» И они говорили евнухам: «Пожалейте его, пожалеет вас Аллах, и отпустите его!» А я говорил про себя: «Евнухи схватили меня только потому, что их госпожа почувствовала запах грязи и ей стало противно, или она беременная, или ей сделалось нехорошо. Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!»
И я до тех пор шел за ними, пока они не достигли ворот большого дома, и они вошли туда, а я за ними, и меня вели до тех пор, пока я не пришел в большую комнату,- не знаю, как описать ее красоту,- и она была устлана великолепными коврами. И затем женщины вошли в эту комнату (а я был около евнуха, связанный), и сказал себе: «Они непременно будут меня пытать в этом доме, пока я не помру. И не узнает о моей смерти никто!»
И потом меня отвели в прекрасную баню внутри дома, и, когда я был в бане, вдруг вошли три невольницы, и сели вокруг меня, и сказали: «Сними твои тряпки». И я снял бывшие на мне лохмотья, и одна из девушек стала растирать мне ноги, а другая мыла мне голову, и третья разминала тело. А покончив с этим, они положили передо мной узел с одеждой и сказали: «Надень это!»
И я воскликнул: «Клянусь Аллахом, я не знаю, как надеть!» И девушки подошли ко мне и одели меня, смеясь надо мною. А затем они принесли кувшины, полные розовой воды, и побрызгали на меня, и я вышел с ними в другую комнату, и, клянусь Аллахом, я не знаю, как ее описать, так много было в ней ценных украшений и ковров. А войдя в эту комнату, я увидел женщину, сидевшую на бамбуковом ложе (а ножки его были из слоновой кости), и перед нею было множество невольниц.
И, увидав меня, она поднялась и позвала меня, и я подошел к ней, и она велела мне сесть, и я сел с нею рядом. И она приказала невольницам подать кушанья, и они мне подали роскошные кушанья всяких сортов, и я не знаю, как они называются и в жизни не знавал ничего подобного.
И я насытился вдоволь, а после того как убрали миски и вымыли руки, женщина велела принести плоды, и они тотчас же появились перед нею, и она приказала мне есть, и я поел, а когда мы кончили есть, она велела нескольким невольницам принести бутыли с вином. И они принесли вина разных сортов и затем разожгли в курильницах всевозможные курения.
И одна невольница, подобная месяцу, стала поить нас под напевы струн, и я опьянел вместе с той госпожой, которая сидела, и все это происходило, а я думал, что это грезы и будто я во сне. А потом женщина сделала знак нескольким невольницам, чтобы нам постлали в одной из комнат, и нам постлали в том месте, где она велела. И женщина поднялась, и, взяв меня за руку, отвела туда, где было постлано, и легла, и я пролежал с нею до утра, и всякий раз, как я прижимал ее к груди, я чувствовал запах мускуса и благовоний и думал, что я не иначе как в раю и что я грежу во сне.
А наутро женщина спросила меня, где мое жилище, и я отвечал: «В таком-то месте». И она велела мне уходить и дала мне платок, обшитый золотом и серебром, и к нему было что-то привязано: «Ходи на это в баню»,-сказала она мне, и я обрадовался и сказал про себя: «Если в нем пять фельсов, то это мой обед на сегодняшний день».
И я вышел от этой женщины, как будто выходил из рая, и, придя в свой чулан, я развязал платок и нашел там пятьдесят мискалей золота. И я зарыл их, и сел у ворот, купив сначала на два фельса хлеба и приправы. Пообедав, я стал размышлять о своем деле, и просидел так до вечерней поры, и вдруг пришла невольница и сказала мне: «Моя госпожа тебя требует!»
И я пошел с невольницей к воротам того дома, и она спросила для меня позволения, и я вошел и поцеловал землю перед той женщиной, а она приказала мне сесть и велела принести кушанье и напитки, как обыкновенно, и затем я проспал с нею, согласно обычаю, установившемуся с прошлой ночи. А утром она дала мне второй платок с пятьюдесятью мискалями золота, и я взял его и вышел и, придя в чулан, зарыл золото. И я жил таким образом в течение восьми дней, приходя к ней каждый день вечером и выходя от нее в начале дня.
И когда я спал у нее восьмую ночь, вдруг вбежала невольница и сказал мне: «Вставай, поднимись в эту комнату!» И я поднялся в комнату и увидел, что она выходит на самую дорогу. И я сидел, и вдруг послышался большой шум и топот коней в переулке; а в комнате было окно, возвышавшееся над воротами, и, посмотрев в него, я увидел юношу, подобного восходящему полному месяцу, верхом на коне, и перед ним были невольники и воины, которые шли, служа ему.
И он подъехал к воротам, и спешился, и, войдя в комнату, увидел ту женщину сидящей на ложе, и поцеловал перед нею землю, а затем он подошел к ней и поцеловал ей руки, но она не заговорила с ним. И юноша не переставал перед нею унижаться, пока не помирился, и он проспал подле нее эту ночь, а когда настало утро, пришли к нему воины, и он выехал из ворот.
И женщина поднялась ко мне и спросила: «Видел ли ты этого?» И я отвечал: «Да!» И она сказала: «Это мой муж. Но я расскажу тебе, что у меня с ним произошло. Случилось, что мы сидели с ним однажды в садике внутри дома, и вдруг он ушел от меня и отсутствовал долгое время. И я заждалась его и подумала: «Быть может, он в доме уединения». И пошла в дом уединения, но не нашла его.
И я вошла в кухню и увидела невольницу и спросила ее о нем, и она показала мне на него, а он лежал с девушкой из кухонной прислуги. И тут я поклялась великой клятвой, что непременно совершу блуд с грязнейшим и нечистоплотнейшим из людей. И в тот день, когда евнух схватил тебя, было четыре дня, как я искала по городу кого-нибудь, кто бы был таков, и не нашла никого грязней и нечистоплотней тебя.
И я позвала тебя, и было то, что было по приговору Аллаха над нами, и я освободилась от клятвы, которую дала». И потом она сказала мне: «А когда мой муж еще раз падет на девушку и будет лежать с нею, я снова призову тебя для того, что у тебя со мной было».
И когда я услышал от нее эти речи и она метнула мне в сердце стрелы своих глаз, мои слезы так потекли, что поранили мне очи. И я произнес слова поэта:
«Целуй меня слева,- к тебе я взываю; Таких поцелуев я не забываю;
Запомни, что самое лучшее слева: Я левой рукой свой срам обмываю».
И после этого она велела мне уходить от нее, и мне досталось от нее четыреста мискалей золота, и я расходую их. И я пришел сюда помолиться Аллаху,- слава ему и величие! — чтобы ее муж еще раз вернулся к невольнице — быть может, и я вернусь тогда к тому, что было».
И, услышав рассказ этого человека, начальник паломничества отпустил его и сказал присутствующим: «Ради Аллаха, молитесь за него — ему простительно».
