Приезжали добры молодцы ко князю ко Владимиру; тут Алёша Попович прямо идёт в белокаменные палаты ко князю ко Владимиру, крест кладёт по-писаному, поклоняется по-ученому на все четыре стороны, а князю Владимиру на особицу. И встречает добрых молодцев Владимир-князь и сажает их за дубовый стол: хорошо добрых молодцев попоить-покормить и взамен вестей попросить: начали добры молодцы есть пряники печатные, запивать винами крепкими. Тут спросил добрых молодцев Владимир-князь; \»Кто вы, добры молодцы?
Сильные ли богатыри удалые или путники перехожие — сумки перемётные? Не знаю я вам ни имени, ни отчины\». Ответ держит Алёша. Попович: \»Я сын старого соборного Леонтия-попа Алёша Попович млад, а и товарищах слуга Ма-рышко-Паранов сын\». Как поел да попил Алёша Попович, направился на кирпичную печь, лёг полудновать, а Марышко за столом сидит.
Лежит Алёша Попович на кирпичной печи и говорит такие речи Тугарину Змеевичу: \»Было у нашего батюшки у старого у Леонтия-попа — было коровище, было обжорище, ходило по пивоварням и съедало целые кадцы пивоварные с гущею; дошло коровище, дошло обжорище до озера, всю воду из озера выпило — взяло его тут и розорвало, а и тебя бы Тугарина так за столом-то всего прирвало!\»
Рассердился Тугарин на Алёшу Поповича, бросил в его булатным ножом; Алёша Попович увёртлив был, увернулся от его за дубовый столб. Говорит Алёша таково слово: \»Спасибо тебе, Змеевич Тугарин-богатырь\», подал ты мне булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я тебе очи ясные, засмотрю я твоего ретивого сердца\».
В те поры выскакал Марышко-Паранов сын из-за стола из-за дубового на резвы ноги и хватал Тугарина за навороть, выхватил из-за стулья и бросил о палату белокаменну — и посыпались оконницы стекольчатые.
Как возговорит Алёша Попович с кирпичной печи: \»Ой ты Марышко, Марышко-Паранов сын, ты верная слуга неизменная!\» Отвечает Марышко-Паранов сын: \»Подай-ка ты мне, Алёша Попович, булатный нож; распорю я Тугарину Змеевичу груди белые, застелю я ему очи ясные, засмот-рю его ретивое сердце\». Ответ держит Алёша с кирпичной печи: \»Ох ты Марышко-Паранов сын! Не руби ты палат-то белокаменных, отпусти его во чисто поле; никуда он там не денется; съедемся с ним утром во чистом поле\».
Выводил Алёша своего добра коня, обседлал во черкасское седло, подтянул двенадцатью подпругами шёлковыми — не ради басы, ради крепости, поехал Алёша во чисто поле. Едет Алёша по чисту полю и видит Тугарина Змее-вича: он летает по поднебесью. И взмолился Алёша Попович: \»Пресвятая Мать Богородица! Накажи-ка ты тучу чёрную; дай Бог из тучи чёрной часта дождичка крупенистого, смочило бы у Тугарина крыльица бумажные\». У Алёши была мольба доходная: накатилася туча чёрная; из той тучи чёрной дал Бог дождичка частого, частого да крупенистого, и смочило у Тугарина крыльица бумажные; пал он на сыру землю и поехал по чисту полю.
Не две горы вместе скатаются, то Тугарин с Алёшей съезжались, палицами ударились — палицы поломались, копьями столкнулись — копья извернулись,- саблями махнулись — сабли исщербились. Тут-то Алёша Попович валился с седла, как овсяный скоп; и тут Тугарин Змеевич начал бить Алёшу Поповича, а тот ли Алеша увёртлив был, увернулся Алёша под конное черево, с другой стороны вывернулся из-под черева, и ударил Тугарина булатным ножом под правую пазуху, и спихнул Тугарина со добра коня, и начал Алёша Попович кричать Тугарину: \»Спасибо тебе, Тугарин Змеевич, за булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я твои очи ясные, засмотрю я твоего ретивого сердца\».
Посмотрел тут Марышко-Паранов сын в трубочку подзорную, опознал он Алёшу Поповича: \»Вижу я ухватку богатырскую, поступку молодецкую: накруто Алёша коня поворачивает, головушкой поигрывает, высоко головушку вымётывает, на востро копьё головушку подхватывает. Едет это не Тугарин поганый, а Алёша Попович, сын Леонтия-попа старого соборного; везёт он головушку поганого Тугарина Змеевича.
