Только лягушки в трясине богохульствовали на всю округу:
Тысяченог — тысяченог.
Смоковница в блаженстве сложила листья, а трава Куша от восторга зашелестела — от восторга зашелестела.
— Мы — самая древняя трава на земле, но этого мы не знаем — законы каждый год меняются,- это знает один только Индра — один только Индра.
— Хвала ему, хвала ему,- восторженно повторили дикие розы из Шираза персидское приветствие — персидское приветствие.
Так скажи же мне, о досточтимый, как это получается, что ты при ходьбе всегда знаешь, с какой ноги надо начать, какая затем станет четвертой, пятой, шестой, десятая ступает, либо сотая, что в это время делает вторая и седьмая, должна она стоять или шагать, когда наступит черед девятьсот семнадцатой, надо ли тебе семисотую поднять, тридцать девятую опустить, тысячную согнуть, четвертую выпрямить — выпрямить четвертую.
Даже лягушки угомонились — угомонились лягушки.
Но тысяченог лежал неподвижно, прикованный к земле, и уже не мог пошевелить ни одной ногой.
Жаркое солнце Индии сияет над синей пагодой — сияет над синей пагодой.