Жил да был один земледелец, и звали его Фале. Как-то раз собрал он своих четырех сыновей, жену позвал и говорит: — Не ходите больше в поле работать! Я решил — засажу все поле калебасными деревьями, а больше ничего сеять не буду.
Прослышал об этом один марабут, мусульманин-мудрец, пришел к Фале и говорит: — Э, Фале, остерегайся! Сеял бы ты лучше просо, арахис сажал. Калебасное дерево нехорошее, оно человека не слушается!
Отвечал ему Фале:
— Шел бы ты отсюда, марабут! Видал я таких мудрецов! Не мешай мне сажать мои кале-басы!
Как только начался дождливый сезон, посадил он на своем огромном поле одни калебасные деревья. А в тех краях испокон веков никто калебасные деревья не разводил.
Много калебасных деревьев посадил Фале, и выросла у этих деревьев одна-единственная тыква-калебаса. А была эта тыква величиною… Ну, те, кто приврать не прочь, сказали бы — в два дома, но мы врать не любим, мы скажем — с дом!
Пошел раз Фале посмотреть — не поспела ли калебаса? Вынул ножик, постучал по ней, только вдруг калебаса отняла у Фале ножик да по нему самому постучала: не поспел ли Фале?
Повернулся Фале, чтобы домой идти, и говорит:
— Нет, не созрела еще моя калебаса! И калебаса говорит:
— Э, мой Фале, ты еще не поспел! Вернулся Фале домой, подождал четыре дня, а на пятый опять пошел в поле. Вытащил ножик, постучал по калебасе.
— Нет,— говорит,— не созрела еще моя калебаса!
А калебаса опять вырвала у Фале ножик, постучала по нему:
— Э, мой Фале, ты еще не поспел! Повернулся он, чтобы домой идти, и говорит:
— Какая упрямая калебаса! Сколько я их за свою жизнь разрезал да вычистил, сколько я из них посуды сделал, а с такой упрямой первый раз встречаюсь! Ничего! В другой раз приду — все равно срежу, даже если она не созреет!
Сказал он эти слова и пошел обратно, а калебаса ему вслед и отвечает:
— Какой упрямый Фале! Если ты меня срежешь, то уж после меня ни одной калебасы тебе срезать не придется!
Подождал Фале еще три дня, а на четвертый взял большой нож и пошел калебасу смотреть. Постучал он по тыкве.
— Ну,— говорит,— созрела моя калебаса!
А калебаса выхватила у него нож, постучала по нему и говорит:
— Ну, поспел мой Фале!
Забрал Фале нож назад да и срезал калебасу. Только срезал, калебаса как бросится на Фале — и проглотила его. Проглотила и покатилась к деревне. Катится она, катится, песенку напевает:
Всех, кто сеял, калебаса
проглотила, проглотила! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю! Я сегодня всех людишек
поглотаю, поглотаю! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Добралась она до деревни Фале, проглотила всех, кто там был, а сама дальше покатилась. Катится калебаса, песенку напевает:
Всех, кто сеял, калебаса
проглотила, проглотила!
Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Я сегодня всех людишек
поглотаю, поглотаю!
Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Только она свою песенку допела, как уже у другой деревни оказалась.
И здесь она всех людей проглотила, а сама к третьей деревне направилась.
Подкатилась к ней совсем близко и песенку запела:
Всех, кто сеял, калебасапроглотила, проглотила! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю! Я сегодня всех людишекпоглотаю, поглотаю! Я, головушка лихая, погуляю, погуляю!
А в той деревне на привязи барана держали. Услыхал баран песенку калебасы и вскричал:
— Эге! Слушайте, люди, хорошенько, что это за песня доносится?
Хотели было люди за деревню выйти послушать, да баран их остановил:
— Не ходите за деревню, там вас погибель ждет! Послушайте лучше, о чем в песне поют. Остановились люди, слушают. А калебаса опять поет:
Всех, кто сеял, калебаса
проглотила, проглотила!
Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Я сегодня всех людишек
поглотаю, поглотаю! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Баран людей спрашивает:
— Слышали?
— Да!
— Все слышали?
— Да!
— Ну, ладно, сейчас я ей отвечу! Придется ей для меня свою песенку повторить!
А калебаса уже совсем рядом! Вкатилась в деревню и опять песенку запела:
Всех, кто сеял, калебаса
проглотила, проглотила! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю! Я сегодня всех людишек
поглотаю, поглотаю! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю!
Тут баран и говорит:
— Отвяжите меня! Отвязали люди барана.
Вышел он калебасе навстречу и запел:
Здесь беды не приключится! Здесь живет баран чудесный! Здесь беды не приключится!
Остановилась калебаса.
— Э,— говорит,— что-то я эту песенку не понимаю!
А баран молчит, не отвечает.
И калебаса тоже замолчала. Постояли они так, постояли, и опять калебаса петь принялась:
Всех, кто сеял, калебаса
проглотила, проглотила! Я, головушка лихая,
погуляю, погуляю! Я сегодня всех людишек
поглотаю, поглотаю! Я, головушка лихая, погуляю, погуляю!
А баран ей в ответ поет:
Здесь беды не приключится! Здесь живет баран чудесный! Здесь беды не приключится!
Бросилась тут калебаса на барана, хотела его проглотить, но баран отбежал назад, голову нагнул, рога выставил да как ударит калебасу! Она и раскололась пополам. Развалилась калебаса, и вышли оттуда все, кого она проглотила, живые и здоровые, кроме Фале, который эту калебасу посадил.
С той поры никто больше в поле одни калебасные деревья не сажал. Растят их люди на полях среди проса, на арахисовых полях или хлопковых, но никто больше целое поле под калебасы не занимает. А все из-за той истории с калебасой Фале.
Вот так-то! Где я эту сказку подобрал, там ее и положу
