Не спалось в эту ночь волку. С охоты он пришел пустым, от жены ему попало, голодные волчата скулили. Злой был волк. Вылез из логова, побрел по роще. Остановился неподалеку от Ванина колодца. На луну поглядел, зубами пощелкал:
Увидел березу со сказками, свернул к ней. Хоть сказки почитать, все, может, полегче станет. Подошел, прочитал: «ДЕЛИЛ МЕДВЕДЬ БАРАНА», — возмутился:
— И что она врет, эта Кири-Бум. Чтобы медведь поделил с кем-нибудь своего барана, да такого еще никогда не было и не будет. Медведи привыкли брать, а не давать. И нечего их выгораживать.
И вдруг рыжая шерсть у него на загривке ощетинилась: волк читал сказку о самом себе.
Было выбито на березе:
«Добыл волк Рыжий Загривок барана, тащил домой А идти нужно было мимо берлоги медведя Сидора. «Дай, — думает волк, — зайду к медведю, лишний раз напомню о себе».
Но так просто как зайдешь к медведю? Не товарищ он тебе, неудобно.
Поклонился волк еще раз ему:
— Решил попросить тебя, Сидор, барана разделить нам с женой. Сами никак поделить не можем.
— И правильно сделал, что решил, — сказал медведь и лапы протянул. — Давай-ка его сюда. Да отодвинься от окошка к порогу, не темни. Застишь, а тут точно видеть надо.
Положил медведь барана на стол. Отрезал голову. отодвинул в сторону.
— Она одна, ее не поделишь. Отложил в сторону и сердце.
— Оно тоже у барана одно, не делится.
После этого разрезал барана на две равные половины я спрашивает у гостей:
— Как вы думаете, какую из них волку отдать — левую или правую?
Отхватил медведь Потап от левой половины кус, съел его. От правой отхватил, медведю Лаврентию подал:
— Верно, левую половину надо волку отдать. Она в самом деле вкуснее. Попробуй-ка, Лаврентий.
Попробовал медведь Лаврентий, своему соседу передал, а тот — медведице Авдотье, а медведица Авдотья — медведице Матрене. И все кусали да пробовали. И пока дошли до волка бараньи половинки, одни кости остались. После этого взял медведь Сидор сердце барана, подал волку:
— Жене отдай, чтобы любила тебя крепче. А голову сам съешь, чтобы в твоей побольше мозга было. А когда в следующий раз добудешь еще барана, заходи, не стесняйся — поделю.
С той поры немало времени прошло, но почему-то так ни разу больше и не пришел волк к медведю Сидору делить барана, хотя и пообещал».
Дочитал волк сказку до конца и схватился за голову: вот ему теперь медведь: «Раззвонил, — скажет, — не утерпел. Один раз угостился твоим бараном и ты уж разболтал всем».
А волк и не славил его вовсе. Стыдно ему было в тот день с бараньими мослами домой идти, он и вытряхнул их из мешка в Бобровую запруду — пусть раки полакомятся. Увидела его у берега черепаха, спросила:
— Ты что это к медведю за мослами ходишь, побираешься?
И поглаживал волк Рыжий Загривок сердце. Бывало, жил и не чувствовал, что оно у него есть, а сейчас ноет под ребрами, не к добру, видать, ох, не к добру.
— Сцарапать бы эту страшную сказку с березы, но ведь тогда сразу все догадаются, что это я сделал, к ответу потянут. Еще из рощи прогонят. А куда я тогда пойду? В Осинники? Там свои волки есть. И в других рощах тоже. Ох, худо нам, волкам, жить стало, ху-удо.
И глядел на выбитую на березе сказку, зубами пощелкивал, завывал тоненько:
— Что будет, что будет!
И грозил черепахе:
— Ну погоди, Кири-Бушка.
— Кто — ты? Не признаю никак по голосу, — прохрипел медведь и толкнул створки окна. — Ты, что ли, это, волк? Что это ты какой? И меньше вроде стал и в голосе нет прочности прежней. Что по ночам шляешься? Сам не спишь, и меня с постели поднял.
— Беда, Сидор, — простонал волк. — Черепаха эта… Вызнала откуда-то, как ты барана делил мне, и сочинила сказку, а дятел записал ее на березе.
— Врешь! — прорычал медведь и полез в окно из берлоги. — А ну, пошли к березе.
И размашисто зашагал по просеке. Волк рядом бежал. Поскуливал, оправдывался:
— И откуда она вызнала? Кто ей мог сказать!
— Милый, как хорошо, что ты зашел тогда ко мне с бараном. Не зайди ты, и нечего было бы Кири-Бум рассказывать обо мне.
Не сразу понял волк Рыжий Загривок, что медведь не собирается бить его. А когда понял, ослаб вдруг и опустился на траву. А медведь Сидор стоял над ним, ухал.
— Хорошо, ух, как хорошо! А! Живешь и не знаешь, что в твоей жизни будет сказочного. Ну, зашел ты тогда ко мне, разделил я тебе барана — мелочь. Трудно разве это было мне? А погляди, как все обернулось. Спасибо тебе. А ты что худой какой?
И пошел к своему давнему товарищу медведю Михайле. Поднял его с постели. За плечи трясет, кричит:
— Видел? Сказку обо мне на березе выбили.
— А, — протянул медведь Михайло, — не только видел, но и слышал, как черепаха рассказывала ее.
И отвернулся к стене. Подумал: «Нашел чему радоваться — сказке. Я с утра до ночи бога молю, чтобы обо мне не рассказали, а он — радуется. Какие мы все разные». Сказал сухо:
— Иди домой, спать я буду.
