Пред Турном, бившимся на колеснице и рассекавшим строй троянцев, предстала Ютурна в короне, сплетенной из тростника.
— Брат, — обратилась она к нему. — Паллант погубил Анхемола, которого ты принял в доме своем. От его руки пал великий Талес. Лавс не может с юнцом совладать. Не пора ли тебе обуздать сына Эвандра?
— Оставьте сраженье! — приказал Турн, обращаясь к тем, кто бился с Паллантом. — Я с ним сражусь. Жаль, что этого боя не увидит Эвандр!
Удалились рутулы. Турн же погнал колесницу по чистому полю навстречу Палланту. Он, удивленный удалением врагов и мощью того, кто их заменил, стоял, взглядом скользя по огромному телу рутула. Поняв его замысел, он бросил надменному Турну в лицо:
— Нынче я буду с богатой добычей или погибну. Ты мне не страшен!
Рутул спрыгнул на землю и приближался, потрясая огромным копьем. При зрелище этом кровь у аркадян в жилах едва не застыла. Паллант, видя превосходство врага, решил первым удар нанести и вознес Геркулесу молитву:
— Тебя умоляю гостеприимством отца и пиром, который был дан в твою честь, помоги мне, Алкид! Пусть я сорву с гордеца полумертвого латы.
Метнул Паллант в Турна копье, но оно, угодив в край щита, по телу врага только скользнуло. Могучую руку тогда рутул назад оттянул и с силой огромной бросил копье, проговорив: «Гляди-ка! Мое копье будет, пожалуй, острее!»
Пробило копье щит из скрепленных смолою кругов кожи, железа и меди и застряло в груди у самого сердца. Паллант попытался вырвать копье из раны и пал. В потоке крови и душа у него отлетела.
Рутул, к павшему подойдя, крикнул:
— Аркадяне! Передайте Эвандру, что ему возвращаю сына таким, каким он его мне послал. Дорого обойдется ему прием, каким он встретил Энея. На память себе я возьму только это.
На труп наступив, сорвал с него пектораль золотую. Эвритид, искусный художник, изобразил на ней брачную ночь Данаид: на ложах, залитых кровью, трупы братьев-мужей, которых девы убили по приказу отца.
Взойдя на колесницу, Турн поднял над головою трофей, и радостный вопль италийцев взметнулся над полем.
С вестью о происшедшем тотчас помчался к Энею гонец. Услышав о страшной беде, застыл прародитель с поднятым мечом. Встала перед очами недавняя встреча: старец Эвандр и Паллант, с сельскими яствами стол, беседа, пожатия рук. И ярость зажгла сердце Энея. Тотчас он в плен берет четырех юных латинян и столько же юных рутулов, чтобы их кровью горячей залить погребальный костер. Пику затем он в Мага метнул, но промахнулся. Маг, колени его обнимая, о пощаде взмолился:
— Тенью Анхиза молю и надеждами Юла, жизнь подари мне. Много в доме моем серебра, много золота. Вот тебе выкуп.
— Поздно о выкупе нам говорить! — отозвался Эней, и меч его в горло Магу вошел.
Смертью наказан был Гемонид, жрец Гекаты и Аполлона. У Анксура он поначалу отсек левую руку и затем заколол. Тарквиний, сын Фавна и нимфы Дриопы, был пикой убит. Так он несся по полю и сеял смерть подобно потоку, что с гор в половодье несется. А навстречу ему мчался Асканий. Лагерь освобожден от осады. Рутулы бегут в беспорядке.
